Свет и Тень

перепечатка из журнала Guitar World, январь 1998

Guitar Legends #66: Led Zeppelin апрель 2004
перевод Елены Ерёминой aka Sagittarius, специально для сайта LedZeppelin.Ru

Никто в роке, ни до, ни после Led Zeppelin, так и не смог сравняться с ними по умению преподносить музыкальную драму. Пейдж утверждал, что группа с самого начала была задумана таким образом, чтобы её звучание имело «свет и тень». Вращаясь вокруг этого, они жили, дышали и создавали настоящее шоу.
В начале 90-х Guitar World выпали две редкие возможности обсудить невероятную мощь группы с Джимми Пейджем, который занимался продюсерской деятельностью, был композитором и гитаристом в 8 потрясающих студийных альбомах Led Zeppelin.

Guitar World: Одной из ранних вещей, где используется то, что Вы называете «светом и тенью», является «Babe, I'm Gonna Leave You». Как она рождалась?

Jimmy Page: Самое подходящее время прояснить нечто, на что я так сильно обижался. Есть книга, которую написал наш бывший роуд-менеджер Ричард Коул (Stairway To Heaven: Led Zeppelin Uncensored, 1992), которая меня полностью убила. Она меня так взбесила, что я даже не смог заставить себя дочитать её до конца. Две детали из того, что я прочёл, были настолько возмутительно неправдоподобными, что уверен, прочтя остальное, я подал бы в суд на Коула и тех издателей. Но это было в высшей степени неприятно читать - она вообще не стоит внимания!
Одна из этих лживых историй как раз связана с «Babe, I'm Gonna Leave You». В книге утверждается, что, когда Роберт приехал ко мне домой, чтобы поговорить о создании группы, я включил запись Джоан Баэз, исполняющую «Babe» и спросил его: «Можешь представить, если мы будем играть нечто подобное?». Далее в книге говорится, что Роберт взял мою гитару и начал наигрывать мне аранжировку того, что появилось потом на альбоме. Ааааааа! Можете в это поверить?!
Во-первых, я придумал аранжировку задолго до того, как Роберт появился у меня в доме. Во-вторых, Роберт тогда вообще ещё не умел играть на гитаре!
В-третьих, я не просил его представлять себе исполнение этой песни, я сказал ему, что хочу это сделать. Вот правда из моих уст.
И это было расписано на двух страницах, которые я прочёл. Можете себе представить, сколько неправды содержится во всей книге? Прямо удар кулаком по носу! Хотел бы я знать, кто у него служил источником информации.

Guitar World: Помимо того, что Вы придерживались в те дни такого сильного музыкального направления, Вы еще имели и уникальный подход к ведению дел группы. Лично продюсируя первый альбом и турне, не пытались ли Вы сводить вмешательство записывающей компании к минимуму и привести к максимуму контроль над группой?

Jimmy Page: Это правда. Было необходимо, чтобы контроль находился в сильных клещах, потому что я точно знал, что хочу делать с этими парнями. На деле я профинансировал и полностью записал первый альбом прежде, чем мы отправились в Atlantic. У нас была нетипичная история. Обычно люди приезжают, чтобы сделать альбом - мы приехали в Atlantic уже с записями в руках. Другим выгодным способом иметь чёткое представление о делах группы - это было заботиться о сведении расходов, связанных с записью, к минимуму. Весь первый альбом мы записали, в сущности, за 30 часов. Это правда. Я знаю, потому что оплачивал счёт. (смеётся). Но это не было трудно, потому что мы хорошо отрепетировали, закончив турне по Скандинавии, и я точно себе представлял, что хочу делать, во всех деталях. Я знал, где должны вступать гитары, и как это должно было звучать - всё.

Guitar World: Стерео смешения на первых двух альбомах очень инновационные. Это тоже было спланировано до того, как вы вошли в студию?

Jimmy Page: Нет, я так далеко не заходил. Но, тем не менее, после того, как все наложения записи одна на другую были завершены, у меня возникла идея стерео-картинки с использование эффекта эхо. Например, в «How Many More Times» можно заметить такой момент, где гитара находится с одной стороны, а с другой идёт ответное эхо. Это я придумал. Следует сказать, что единственной и главной проблемой, которая у нас возникла с первым альбомом - это рассеивание вокала. Голос Роберта был очень мощным, и, как следствие этого, распространялся на другие треки. Но странным образом, рассеивание звучало так, как будто это было задумано. У меня хорошо выходило использовать вещи, с которыми что-то не ладилось. Например, ритм-трек в начале «Celebration Day» («Led Zeppelin III») был начисто уничтожен инженером. Я забыл, что именно мы записывали, но слушал через наушники - там ничего не звучало. Я начал орать: «Что, чёрт возьми, происходит?». Тогда я заметил, что красный свет горит в том месте, где должны были быть барабаны. Инженер случайно записал поверх Бонзо! Вот почему слышен гул синтезатора в конце «Friends», переходящий в «Celebration Day», пока не начинается ритм-трек. Мы использовали его в качестве компенсации за потерянный ударный трек. Это называется «спасением обломков» (смеётся).

Guitar World: С «Good Times Bad Times» начинается «Led Zeppelin I». Что Вы помните в отношении столь необычного трека?

Jimmy Page: Самая сногсшибательная вещь в этом треке, конечно же, удивительный большой барабан Бонзо. Это кажется чем-то сверхъестественным, когда осознаёшь, что он не играл на ударной установке с двумя большими барабанами. Там всего один большой барабан! Вот когда люди начинают понимать, что он из себя представлял.

Guitar World: Что Вы использовали, чтобы нагрузить Leslie в соло?

Jimmy Page (долго думая): Не помню, что я использовал в «Good Times Bad Times». Но помню, что для главного рифа «How Many More Times» использовал консоль для колонки Leslie. Она не звучала как Leslie, потому что я не использовал вращающиеся динамики. Удивительно, что звук обладал настоящим весом. Гитара проходила через консоль, затем через усилитель, который выходил на колонку Leslie. Это был очень удачный эксперимент. Но для большой части записи я использовал усилитель Supro, wah-wah и инструмент для искажения звука под названием Tonebender, который является одним из детищей Роджера Майера (в конце 60-х Майер создал целый ряд спецэффектов для Пейджа, Джими Хендрикса и Джеффа Бека, наряду с остальными).

Guitar World: Как Вы добились обратного эхо в конце «You Shook Me»?

Jimmy Page: Когда я был в Yardbirds, наш продюсер Микки Мост всегда пытался заставить нас записать все эти ужасные песни. Он всегда говорил «Ой, ну давайте, только попробуйте. Если песня выйдет плохой, мы не будем её записывать». И, конечно же, это всегда оказывалось записанным. (смеётся). Во время одной сессии мы записывали «Ten Little Indians», дико глупую песню, которая содержала по-настоящему страшную духовую аранжировку. В итоге, весь трек звучал ужасно. Отчаянно пытаясь спасти его, я набрёл на одну мысль и сказал: «Слушайте, перекрутите плёнку назад и используйте эхо для духовых на запасном треке. Затем снова запустите и мы получим эхо, которое будет предшествовать сигналу». Результат оказался очень интересным - он сделал трек звучащим так, как будто он идёт в обратную сторону.
Позднее, когда мы записывали «You Shook Me», я сказал инженеру Глину Джонсу, что хочу использовать обратное эхо в конце. Он ответил: «Джимми, это невозможно», и я сказал: «Нет, возможно. Я уже это делал». Затем он начал спорить, тогда я сказал: «Слушай, я - продюсер. Так, что если я говорю: «Делай», ты должен делать». С большой неохотой, но он сделал всё, что я просил, и, когда мы закончили, он не захотел включать регулятор громкости, чтобы мы не могли услышать результат. Наконец, мне пришлось заорать на него: «Включи этот проклятый регулятор!». И нате, эффект сработал идеально. Когда Глин услышал результат, его перекосило от злости! Он просто не мог свыкнуться с мыслью, что кто-то знает что-то, чего не знает он - особенно какой-то музыкант! Просто напыщенная сволочь!
Самое смешное, что Глин делал следующий альбом Stones, и что же вышло? Обратное эхо! И я уверен, он приписал себе этот эффект.

Guitar World: Когда люди говорят о ранних Led Zeppelin, они придают значение наиболее тяжёлым аспектам группы. Но Вашим секретным оружием была способность писать великие вещи. «Good Times Bad Times» - это классическая поп-вещь. Играя сессии ещё задолго до The Yardbirds, не было ли у Вас потребности реализовать свои возможности для написания замечательных вещей.

Jimmy Page: Моя сессионная деятельность была неоценимой. С одной стороны, мне приходилось играть по меньшей мере 3 сессии в день, 6 дней в неделю! И я редко когда знал, что мне придётся играть. Но я учился многому, даже выполняя самые плохие сессионные работы, а, поверьте мне, некоторые из этих вещей были просто ужасными. Я окончательно порвал с этим после того, как стал работать с Muzak. Я решил, что больше не могу продолжать так жить; становилось все хуже и хуже. Думаю, это был знак свыше: уже через неделю после того, как я расстался с сессионной работой, The Yardbirds покинул Пол Самвелл-Смит, и я смог занять его место. Но быть сессионным музыкантом поначалу было очень весело - в студии царила большая дисциплина. Они просто высчитывали неудачные вещи, поэтому нельзя было допускать ни одной ошибки.

Guitar World: Ваши блюзовые друзья-пуристы не подтрунивали над Вами за игру дурацких песен?

Jimmy Page: Я никогда не говорил им, чем занимаюсь. Знаете ли, у меня много тайн! (смеётся).

Guitar World: Были ли Вы таким блюзовым пуристом как Эрик Клэптон?

Jimmy Page: Блюз завораживал меня, но точно также было и с роком. Такие ранние гитаристы рокабилли, как Клифф Гэллап и Скотти Мур были также важны для меня, как и блюзовые гитаристы.

Guitar World: Как появилась «How Many More Times»?

Jimmy Page: Она отдаёт кухонной раковиной, не правда ли? Она была скроена из маленьких кусков, которые я придумал, когда был в Yardbirds, точно так же как и другие номера вроде «Dazed And Confused». Эта вещь исполнялась вживую в студии c вставками реплик и мотанием головы.

Guitar World: Джон Бонэм имеет отчасти авторство на «How Many More Times». Какова была его роль?

Jimmy Page: Я внёс большинство изменений и рифов, но когда мы брали что-то из блюзов, я пытался делить эти заслуги между всеми членами (Роберт Плант не имел никакого авторства на вещи «Led Zeppelin I», так как у него ещё действовал контракт с CBS). И это было честно, особенно когда кто-то из ребят делал вклад в аранжировку. Но, конечно же, после этого не приходилось ждать слов благодарностей. Но этот комментарий не относится к Джону Бонэму.

Guitar World: Ещё Вы использовали смычок в этом треке.

Jimmy Page: Да, как я и говорил, мы пользовались кухонной раковиной. Думаю, я сделал несколько хороших вещей со смычком в треке, но позже я им стал пользоваться гораздо лучше. Например, я считаю, что довольно серьёзная игра со смычком была на концертном альбоме («The Song Remains The Same»). Некоторые мелодические строчки удивительно прелестны. Помню, что был просто поражён, когда услышал, как это звучит со стороны. Подумал тогда: «Ого!». Это действительно было инновацией, которая кое-что значила. Как ни странно, некоторое время спустя, после того, как стал использовать смычок, я услышал по радио, как тот парень играет на гитаре из натурального волокна со смычком - это было просто ужасно. Я подумал, что сделал верную ставку. Я знаю, что делаю. Тот же парень выглядел просто жалким. Хотел бы я, чтобы у меня была копия той записи, чтобы я мог показать вам, потому что это было действительно ужасно. Он вообще ничего не делал.

Guitar World: Ваша смычковая игра, особенно в «Dazed And Confused» заметно дополнена эхом.

Jimmy Page: Это действительно было искусственное эхо. Мы использовали старый листовой ревербератор EMT.

Guitar World: Это удивительно, потому что есть в записи места, которые звучат так, как будто вы использовали магнитофонное эхо. На деле, «Led Zeppelin I» стал для меня первым альбомом, из которого я узнал о применении такого длинного эхо и его задержек.

Jimmy Page: Сложно вспомнить. Я не могу сейчас с точностью сказать, на каких треках, но очень много листовых ревербераций EMT проходило через магнитофон, а уже затем через устройство для создания задержек. Очень много времени предоставляли старые пружинные ревербераторы.

Guitar World: Как отреагировали в Atlantic, когда Вы вручили им запись?

Jimmy Page: Они очень хотели меня заполучить. Я уже работал с одним из продюсеров лейбла и посещал их офисы в Америке в 1964 году, когда встречался c руководством Atlantic: Джерри Векслером, Лейбером, Столлером и др. Они были осведомлены о моей работе в Yardbirds, потому что были приятно открытыми для всего нового людьми, так что они были очень заинтересованы. И я дал им ясно понять, что предпочитаю работать с Atlantic, нежели с их рок-лейблом Atco, у которого были такие музыканты как Сонни, Шер и Cream. Я не хотел быть смешенным с теми людьми - я хотел был связанным с чем-то более классическим. Но, возвращаясь к Вашему вопросу: реакция Atlantic была очень положительной, то есть я имею в виду, что они подписали с нами договор. Ко времени, когда у них уже был второй альбом, они находились в экстазе.

Guitar World: «Led Zeppelin I» и «Led Zeppelin II» удивительно трёхмерны. Какую роль Ваши инженеры сыграли в создании этого звука?

Jimmy Page: Глин Джонс был инженером первого альбома, и он пытался вмешиваться в продюсерскую деятельность. Я сказал: «Ни за что! Я собрал эту группу, я ввёл их и управлял всем процессом записи, я создал свой уникальный звук гитары, так что даже не надейся - ни черта у тебя не выйдет». И тогда мы ушли к Эдди Крамеру за вторым альбомом, а затем к Энди Джонсу. Я намеренно старался менять инженеров, так как не хотел, чтобы люди думали, что они ответственны за наш звук. Я хотел, чтобы люди знали - это был я.

Guitar World: Оказал ли Эдди Крамер влияние на «Led Zeppelin II»?

Jimmy Page: Я бы сказал, что да, но только не спрашивайте меня как! (смеётся). Это очень трудно вспомнить. Хотя подождите, вот хороший пример. Я сказал ему, чего хотел бы достичь в середине «Whole Lotta Love», и он помог мне это сделать. У нас уже было очень много звуков в записи с использованием теремина (примитивного электронного инструмента, который применяют для создания высоких вибраций) и включением обратного эхо, но его знание низкочастотных колебаний помогло дополнить эффект. Если бы он не знал, как это делать, я бы попробовал сделать что-нибудь ещё. То есть в этом смысле он очень помог. Эдди всегда был очень доброжелательным. Мне хорошо было с ним работать, и должен сказать, что, когда я прокручивал все старые записи для бокс-сета, все его работы выглядели очень-очень хорошими. Отличными!

Guitar World: Что бы Вы назвали своим самым великим достижением как продюсер и инженер?

Jimmy Page: Одной из главных вещей было то, что я использовал барабанные микрофоны так, как их никто никогда не использовал. Работая сессионным музыкантом, я обратил внимание, что инженеры всегда располагают барабанный микрофон справа от головы. Вследствие чего барабанщики играли как сумасшедшие, а их звучание было таким, как будто они били по картонным коробкам. Я открыл, что, если убрать микрофон от барабана, звук заставит комнату дышать, а от этого звук барабанов усиливается. Я продолжал исследовать и двигаться в этом направлении, пока не дошёл до той точки, когда мы действительно стали размещать микрофоны в коридоре. Так мы и создали звук в «When The Levee Breaks» («Led Zeppelin IV»). Это было от и до поиск атмосферы и достижение лучшего звука ударных. Поэтому для меня всегда было важно найти инженера, который бы точно знал, о чём я говорю. Вскоре у меня уже не было надобности с ними спорить, потому что они знали, что я знаю, о чём говорю.

Guitar World: К разговору об Эдди Крамере, играли ли Вы когда-нибудь в джеме с Джими Хендриксом, который так тесно работал с Эдди?

Jimmy Page: Нет. И я никогда не видел, как он играл. Тогда в конце 60-х я перешёл прямо от работы с The Yardbirds к турне и записям с Zeppelin, и я был всецело этим поглощён. В первые два года любой группы ты работаешь просто без остановки; если ты действительно хочешь нанести сильный удар, нужно поступать именно так. Мы не были другими. Скорее, мы просто беспрерывно работали в течение 3 лет. Как бы то ни было, каждый раз, когда я возвращался из турне, а Хендрикс где-нибудь играл, я всегда говорил себе: «Ой, настолько вымотался, лучше посмотрю на него в следующий раз». Я просто откладывал это, и, конечно же, никакого «следующего раза» для меня не было. Очень, очень сожалею, что никогда не видел его. Я действительно хотел его послушать.

Guitar World: Как продюсер, что Вы думаете о его записях?

Jimmy Page: Я считаю их отличными. О, да. Барабанщик Джими, Митч Митчелл, тоже был ниспослан свыше. Он никогда не играл на барабанах так, как тогда - ни до, ни после. Он выдавал поразительный материал!

Guitar World: Хотя Ваши стили игры отличались, вы и Джими похожи тем, что оба пытались показать те великие таинственные картины.

Jimmy Page: Ну, было много людей, кто шёл в этом направлении. Посмотрите на Beatles. Это группа, которая перешла от «Please Mr. Postman» к «I Am The Walrus» всего за несколько лет.

Guitar World: Как Вы думаете, почему современные записи менее динамичны, чем записи 60-х и 70-х годов?

Jimmy Page: Ну, в те дни не было программируемых ударных-автоматов. Нужно было играть всё, поэтому там были все эти естественные нарастания и окружающие звуки, с которыми надо было работать. А такие вещи, как панорамирование и противоположное позиционирование предназначены как раз для захватывающего прослушивания. В конце «When The Levee Breaks» есть один из моих любимых моментов, когда всё вокруг начинает кружиться, за исключением голоса, который остаётся на месте.
Расскажу Вам забавную историю про эту песню. Энди Джонс делал микширование со мной, и после того, как мы закончили его, вошёл Глин, старший брат Энди. Мы были очень возбуждены и сказали ему: «Ты должен это послушать!». Глин послушал и просто сказал «Хммм. Вы никогда не сможете вырезать это. Это никогда не сработает». И вышел. Глин, ты снова ошибся! Наверняка, он до сих пор кипит от злости. Что ещё мне нравится в «Levee» - это то, что к каждому стиху добавляется что-то новое. Обратите внимание - фразировка голоса меняется и прибавляется множество дополнительного материала.

Guitar World: Когда вы заимствовали что-то из классических блюзов для первых двух альбомов, думали ли вы тогда, что это может вызвать неприятности?

Jimmy Page: Вы имеет в виду, что могли выдвинуть иск? (В 1987 году блюзовый поэт и басист Уилли Диксон провёл сравнение между «You Need Love» и «Whole Lotta Love» и обвинил Led Zeppelin в плагиате. Дело было улажено за пределами суда). Как это было принято у меня, я всегда пытался добавить что-то новое во всё, с чем имел дело. Я всегда был уверен в том, что нужно вносить какое-то разнообразие. В большинстве случаев нельзя было угадать, какой это будет источник. Возможно, не в каждом случае, но в большинстве - да. Поэтому все основные сравнения покоились на текстах. На Роберта была возложена обязанность менять текст, а он это делал не всегда - это и стало причиной наших проблем. Они не могли придраться к нам из-за гитарных партий или музыки, но они могли поймать нас на тексте.
Однако, мы позволяли себе некоторые вольности, скажу я Вам. (смеётся) Но не думайте - мы за это платили! Довольно забавно - однажды мы попытались пойти по правильному пути, и это здорово долбануло по нам. Когда мы заканчивали запись «Physical Graffiti» в Headley Grange, появился Ян Стюарт (неофициальный клавишник Rolling Stones), и мы стали играть джем. Джем перерос в «Boogie With Stu», которая была прямой вариацией на «Ooh! My Head» покойного Ричи Валенса, которая, в свою очередь, как ни странно, являлась вариацией на «Ooh! My Soul» Литтл Ричардса. Всё, что мы пытались сделать, - это отдать дань уважения матери Ричи, потому как слышали, что ей никогда ничего не перепадало от успехов своего сына, и Роберт немного прикоснулся к тому тексту. И что же произошло? Они пытались подать на нас из-за всей песни! Чёрта-с-два! Мы не могли в это поверить!
Так что, если и найдёте какой-нибудь плагиат, обвиняйте во всём Роберта. (смеётся) Но, если серьёзно, то блюзмены постоянно делали заимствования друг у друга, точно так же было и в джазе, это случилось и с нами. Как музыкант, я - лишь продукт своих влияний. Факт того, что я слушал много разных направлений музыки, имеет много общего с тем, что я играю. Думаю, это и держит меня в стороне от многих других гитаристов того времени - факт того, что я слушал фолк, классическую и индийскую музыку в дополнение к блюзу и року.

Guitar World: Вы часто говорите о влиянии на Вас в прошлом фолка и рокабилли, а какие у Вас были любимые блюзовые вещи и гитаристы?

Jimmy Page: У меня было много любимых. Особенно Отис Руш - от «So Many Roads» по спине шла дрожь. Была целая серия альбомов, которые каждый крутил в юности. Думаю, один из них следует особенно отметить - «American Folk Blues Festival» c Бадди Гаем - он всех поразил. Потом, конечно же, был «Live At The Regal» B.B.King. Когда я впервые сталкивался с записью кого-нибудь из них - Фредди Кинга, Элмора Джеймса, - они просто пригвождали меня к полу.
Рассказав всё это, я упустил ещё одного важного человека - Хуберта Самлина. Я любил Хуберта Самлина. Он был прекрасным дополнением к голосу Хаулинга Вулфа. Он всегда играл нужные вещи в нужное время. Безупречно. («Killing Floor» и «How Many More Years» Хаулинга Вулфа были источниками вдохновения для цеппелиновских «The Lemon Song» и «How Many More Times).

Guitar World: Что послужило толчком для соло без сопровождения в середине «Heartbreaker»?

Jimmy Page: Я просто фантазировал, когда это делал. Я всегда пытался делать что-то разное или что-нибудь, о чём ещё никто не думал. Что интересно в отношении этого соло - мы записали его после того, как закончили «Heartbreaker». Мысль, пришедшая в голову с опозданием. Эта часть записывалась в другой студии, и была как бы разрезанная в середине. Если посмотрите, звук на гитаре разный.

Guitar World: Я действительно заметил, что гитара настроена немного выше.

Jimmy Page: Настройка действительно не совпадает? А я и не знал! (смеётся).

Guitar World: Было ли то соло сочинено заранее?

Jimmy Page: Нет, оно было сделано на месте. По-моему, это была одна из первых вещей, которую я сыграл через «Marshall».

Guitar World: Что навело Вас на мысль использовать усилители «Marshall»?

Jimmy Page: В то время это была сама надёжность. С ними действительно было хорошо отправляться на гастроли. У меня всегда были проблемы с усилителями - то взрывались, то их замыкало. К тому времени я уже использовал Les Paul, а эти просто классически подходили.

Guitar World: «Led Zeppelin III» славится своей акустической инструментовкой, но он также примечателен тем, что демонстрирует новый ряд несравнимых и иногда экзотических влияний на группу: восточно-индийские гаммы в «Friends», американскую кантри-музыку в «Tangerine», традиционный английский фолк в «Gallows Pole» и т.д. Отражает ли этот эклектизм то, что Вы слушали во время гастролей?

Jimmy Page: Нет. Как я сказал ранее, я слушал самую разнообразную музыку, думаю, это и стало причиной.

Guitar World: Не считаете ли Вы, что исчерпали тот блюзовый материал, который присутствует на первых двух альбомах?

Jimmy Page: Нет. У нас всегда было немного блюза в альбомах. Играть блюз - это по-настоящему захватывающее дело: очень сложно что-либо исполнять в оригинале. «Since I’ve Been Loving You» - живой тому пример. Это была единственная песня на третьем альбоме, которую мы играли на концерте непосредственно перед сессиями, хотя записывать её было сложнее всего. Мы сделали три дубля. Конечная версия содержала живое исполнение Джоном Пол Джонсом одновременной игры на органе и на ножном педальном басу.

Guitar World: Я бы даже не стал называть «Since I've Been Loving You» типичным блюзом.

Jimmy Page: Ну, всё зависит от того, что Вы считаете под словом «блюз». Все непременно начинают твердить о 12 тактах, но я не считаю, что нужно обязательно 12 тактов, чтобы передать эмоциональное состояние. Блюзом может быть всё, что угодно.

Guitar World: «Celebration Day» - очень необычный трек. Как он создавался?

Jimmy Page: Там что-то вроде трёх или четырёх рифов, ведь так? Половина была исполнена на гитаре со стандартным строем, а другая половина - на слайд-гитаре, настроенной, кажется, на открытое «ля». Мы свели это в Headley Grange. Так как мы арендовали передвижную записывающую студию Rolling Stones, мы могли расслабиться, воспользоваться временем и во время репетиций поработать над песнями. Нам не нужно было беспокоиться о студийном времени. Я не очень много помню о той песне, кроме того, что уже сказал Вам насчёт стёртого начала. Я привык играть всю вещь целиком на 12-струнной гитаре.

Guitar World: Я слышал, что на «Out Of The Titles» вас вдохновила песня, которую любит петь подвыпивший Джон Бонэм («the title» на британском слэнге означает «увеселительная прогулка по городу»)

Jimmy Page: Да, Джон Бонэм любил выдавать разного рода рэп. Он напивался и начинал напевать вещи вроде тех, которые можно услышать в начале «Ocean» («Houses Of The Holy»). Он отбивал такт ногой и стучал пальцами. Думаю, у него и стихи были о пинтах пива, типа: «Мне сейчас намного лучше: в город вышел погулять».

Guitar World: Как ещё Джон Бонэм влиял на группу?

Jimmy Page: Помимо того, что он был одним из самых лучших барабанщиков, которых я когда-либо слышал, он был также одним из самых громких. Это привело к тому, что нам пришлось приобретать более большие усилители. Во время записи «Levee Breaks» мы просто поставили пару микрофонов в коридоре Headley Grange. Мы могли использовать отдельный микрофон для подзвучки бас-бочки, но нам не было необходимости этого делать - такими мощными были его удары. И его сила заключалась не в руках; всё дело было в движении кистей. Ужас! Я до сих пор не знаю, как он добивался такой мощи от ударной установки. До самого последнего альбома у него всегда стояли оба пластика на бочке.

Guitar World: Откуда появились индийские мотивы?

Jimmy Page: Давайте смотреть правде в глаза: ситар у меня появился раньше, чем у Джорджа Харрисона. Не сказал бы, что я играл на нём также хорошо как он. Думаю, Джордж делал это лучше. «Within You Without You» просто великолепна. Он провёл много времени, учась у Рави Шанкара, и это видно. Я действительно как-то пошёл на концерт Рави Шанкара, и чтобы Вы поняли, насколько это было древним, - в зале не было ни одного молодого человека, только огромное количество людей из индийского посольства. Я знаю, что та девушка была его другом, она привела меня на него посмотреть. После концерта она познакомила меня с ним, и я объяснил, что у меня есть ситар, но не знаю, как его настраивать. Он был очень добр и написал о настройках на клочке бумаге.

Guitar World: Вместо того, чтобы говорить о музыке «Led Zeppelin IV», мы подумали, что лучше обсудить с Вами художественную сторону обложки.

Jimmy Page: Это вещь из прошлого, не правда ли? Больно смотреть на эти диски… Должен признаться, что ношу очки, но это позволяет мне видеть мелкие детали.

Guitar World: Как Вы думаете, вид обложки оказывает воздействие на прослушивание музыки?

Jimmy Page: Не знаю. Но знаю, что люди придают этому большее значение.

Guitar World: Я думаю изображения действительно создают цветовое восприятие ваших альбомов - иногда в буквальном смысле. Как бы абсурдно это не звучало, но «Houses Of The Holy», например, всегда в моём сознании будет с оранжевым звуком.

Jimmy Page: Действительно. Я склонен согласиться с Вами. Но не знаю, лучший ли я судья. Мы с Робертом вместе пришли к дизайну «Четвёртого». Роберт купил картину, что изображена на обложке, в одном из английских магазинов, торгующим старьём, в Рединге. Затем мы пришли к идее, что, если картину со стариком, несущем связку хвороста, повесить на облезлую стену, это будет символизировать прошлое. С обратной же стороны изображен стихийно растущий город за счёт сельской местности, что представляет настоящее. Иллюстрация внутри была моей идеей. Это Хермит, персонаж Таро, символ уверенности и мудрости, он был нарисован Бэррингтоном Колби. Гарнитура шрифта для текста «Stairway To Heaven» - это тоже моя работа. Я обнаружил его в магазине Studio, торгующим действительно очень старыми предметами искусств и другими принадлежностями, начиная с конца 19 века. Начертание букв показалось мне настолько интересным, что я решил разработать весь алфавит.

Guitar World: Что вы думаете по поводу художественного оформления «Led Zeppelin III»?

Jimmy Page: Разочарование. За это я один несу ответственность. Я знал художника и описал им, что мы хотели - кружение, которое заставляет вещи появляться и исчезать. Но он подошёл слишком личностно к этой картине и скрыл её. Мы продолжали спрашивать: «Можем ли мы взглянуть? Можем ли мы посмотреть, что с ней?». В конце концов, альбомы был готов, а у нас всё ещё не было изображения. Всё закончилось тем, что я сказал: «Слушайте, придётся это сделать мне». Я не был доволен конечным результатом - мне казалось, что она выглядит как-то по-детски. Но сроки сильно поджимали, поэтому не было возможности вносить какие-то изменения. Есть несколько глупых элементов - маленькие крупицы и всякая подобная чушь.
Но это не хуже, чем моё первое знакомство с художниками из Hipgnosis, которые разрабатывали обложки для Pink Floyd. Мы поручили им дизайн «Houses Of The Holy», и этот парень, Сторм Торгерсон, пришёл с идеей изобразить картину ярко-зелёного теннисного корта с теннисной ракеткой. Я сказал: «Какого чёрта! Какое это отношение имеет к чему-либо?». А он сказал: «Ракетка - у вас её нет?». Я ответил: «Ты намекаешь на то, что наша музыка - это ракетка? Убирайся!». Больше мы его не видели. Мы завершили всё с одним из других художников. (смеётся). Это было настоящее оскорбление - ракетка. Иметь такую дерзость! Представьте. На первой встрече с клиентом!

Guitar World: Были ли другие проблемы с дизайном «Houses»?

Jimmy Page: Когда появились пробники для альбома, они ничем не отличались от оригинального рисунка. Снова поджимало время, и мало что можно было сделать. Сейчас это уже не проблема, но тогда это было проблемой.

Guitar World: Какие альбомные обложки будили у Вас воображение во время работы?

Jimmy Page: Мне очень нравилась обложка альбома Хаулинга Вулфа, на которой изображены кресло-качалка и гитара. Не знаю, почему это так воздействовало на меня, ведь в этом не было ничего такого особенного. Возможно, я просто любит музыку, что была внутри, и она привела к тому, что я полюбит и саму обложку. Был также альбом Джона Ли Хукера, выпущенный на лейбле Crown, с шикарным изображением гитары на обложке. Но, опять же, это могло быть из-за музыки - это одна из лучших записей Хукера. Обычно в те дни я предпочитал использовать картины художников. Поэтому странно, что мы так редко прибегали к собственным рисункам на обложках. (смеётся).

Guitar World: Ещё один вопрос о музыке, прежде чем мы перейдём к «Houses Of The Holy». Как Вы добились такого звучания в «Black Dog»?

Jimmy Page: Мы пропустили мой Les Paul через пульт, а затем в микрофонный канал. Мы использовали микрофонный усилитель микшера, чтобы получить искажение. Затем мы поочерёдно пропустили его через два компрессора Urei 1176 Universal. Каждая линия была утроена. Гитары звучат почти как аналоговый синтезатор.

Guitar World: Не угнетало ли Вас то, что следует придерживаться стандартов, установленных четвёртым альбомом и «Stairway To Heaven»?

Jimmy Page: Конечно, но мы бы не позволили себе этого. Моей основной целью было продолжать двигаться. Очень опасно пытаться повторять самих себя. Не буду называть имён, но я уверен, что Вы слышали о группах, которые бесконечно повторяют самих себя.
После 4 или 5 альбомов они сгорают. В нашем же случае сложно было догадаться, что будет следующим.

Guitar World: Какой была в оригинале «The Song Remains The Same»?

Jimmy Page: Первоначально она должна была стать инструментальной - увертюра, которая переходит в «Rain Song». Но у Роберта были разные идеи на этот счёт. Вроде того: «Очень красиво. Но лучше попробуй со стихами - ну, давай!» (смеётся).

Guitar World: Как это всё совмещалось?

Jimmy Page: У меня был весь исходный материал, а Роберт предложил разбить его на два посередине. После того, как мы определились, что будет разбивать эту вещь, песня была создана за день.

Guitar World: Были ли у Вас записная книжка или кассета с идеями?

Jimmy Page: Я всегда это делал. А позже соединял их вместе. У меня всегда поблизости был магнитофон. Так появились «The Song Remains The Same» и «Stairway To Heaven» - из кусочков записанных идей.

Guitar World: Какую гитару Вы использовали в «Song»? Был ли это двухгрифовый Gibson?

Jimmy Page: Нет, в студии я использовал 12-струнный Fender. А до Fender, играл на 12-струнном Vox. Vox можно услышать в таких вещах второго альбома как «Thank You» и «Living Loving Maid».

Guitar World: «Houses» так ярко звучит. Вы запускали ленту на разных скоростях, что заставить музыку звучать ещё более живо?

Jimmy Page: Нет. Единственный раз, когда мы применили разные скорости - это в паре наложений в «Achilles Last Stand» («Presence»). Но, я прибегнул к разным скоростям и при сведении «No Quarter». Я опустил всю песню на четверть тона, потому что это позволяло сделать трек по звучанию более густым и интенсивным.

Guitar World: Если не считать «No Quarter», то «Houses» альбом весёлого звучания, по чему можно предположить, что вы находились на вершине мира в то время. «The Crunge», например, настоящий прикол.

Jimmy Page: Я играл в этой вещи на Strat: хотел добиться плотного звучания Джеймса Брауна. Внимательно прислушайтесь, и вы услышите, как я приглушаю вибрирующий такт в конце каждой фразы. Бонзо начал выбивать «The Crunge», а Джонси вести на понижение басовую линию, я же просто подключился к ритму. Действительно можно услышать то весёлое настроение, которое царило во время «Houses» и «Physical Graffiti». Также можно почувствовать энтузиазм и приверженность.

Guitar World: Если «Houses Of The Holy» был одним из самых крепких творений, то «Physical Graffiti» - это одно из самых свободных по форме. Вы приняли сознательное решение отойти от гладкого звучания?

Jimmy Page: Да, но не совсем. «In My Time Of Dying» - хороший пример нечто более непосредственного. Она была целиком создана, когда мы её записывали. В конце возник джем, и мы даже не хотели останавливать вещь. А я подумал, как это здорово. Мне нравится она, потому мы действительно звучали как рабочая группа. Мы могли уплотнить её, но мне доставил удовольствие этот край. С другой стороны, «Kashmir», «In The Light» и «Ten Years Gone» - все очень амбициозные.

Guitar World: Тем не менее, запись не кажется такой энергичной как некоторые из ваших предыдущих альбомов.

Jimmy Page: Разве? Возможно. Я смотрю на это как на подтверждение того, что группа находилась в рабочей обстановке. Люди могут говорить, что это жидко, но я считаю, что это очень достойный альбом. «Physical» - наиболее личностный альбом, и я думаю, что он позволяет слушателю войти в наш мир. Всё равно что: «Вот дверь. А за ней я».

Guitar World: Делали ли Вы когда-нибудь вещь через силу или забраковывали идеи, которые не решались автоматом?

Jimmy Page: Иногда мы делали вещи через силу. «Levee» - хороший тому пример. Мы пробовали «Levee» в обычной студии, и она звучала натянуто. Но однажды расположили установку Бонзо в коридоре Headley Brange, и, услышав результат, я произнёс: «Продолжай! Давай попробуем это снова!». И она сработала. Но мы никогда не относились к тем группам, которые пытаются по 90 раз. Если что-то не получалось, мы предпочитали к этому не возвращаться.

Guitar World: Вы с Робертом в то время совершали много поездок по таким местам как Марокко, и влияние этого можно услышать в таких песнях как «Kashmir». Чьей идеей было исследовать Марокко?

Jimmy Page: У меня было совместное интервью с Уильямом Берроуз для журнала Crawdaddy в начале 70-х, и мы долго обсуждали гипнотическую силу рока и то, как это пересекается с музыкой арабской культуры. Это было исследование Берроуз, начатое после того, как он услышал «Black Mountain Side» на первом альбоме. Он тогда уговорил меня съездить в Марокко и изучить музыку на месте, что я и сделал вместе с Робертом.

Guitar World: В прошлом Вы говорили, что «Presence» - один из Ваших любимых альбомов. Почему?

Jimmy Page: Думаю потому, что мы делил его почти в невероятных условиях. (Альбом был создан вскоре после того, как Роберт чуть не погиб в автокатастрофе в Греции. В результате происшествия Роберт сломал себе локоть и повредил лодыжку; у его жены была сломана челюсть и проломлен таз). У Роберта была проблема с ногой, и никто не знал, сможет ли он когда-нибудь ходить снова. Это было страшно!

Guitar World: То есть Вы вспоминаете его с любовью именно потому, что всё окончилось триумфом?

Jimmy Page: Абсолютно точно. Это было отображение нашего эмоционального подъёма в тот момент. Никаких акустических песен, никаких клавишных, никакой мягкости. Мы были также под давлением невероятно сжатых сроков по записи. Весь альбом был записан за 18 дней. Я работал в среднем по 18-20 часов в сутки.
Это было также убийственно потому, что ни у кого не было идей насчёт песен. Мне пришлось придумывать все рифы. Возможно, именно поэтому «Presence» такой хэви-гитарный. Но я никого не обвиняю. У нас у всех было неважное состояние. Мы только закончили турне, были далеко от дома, у Роберта была проблема с ногой. Думаю, все тосковали по дому. Наше состояние вылилось в стихах «Tea For One».

Guitar World: Что больше всего запомнилось из того периода?

Jimmy Page: Стремление уложиться в сроки. У нас было всего 3 недели для работы, потому что Rolling Stones уже стояли за нами. Поэтому, как только группа заканчивала записывать все части, я и инженер Кейт Харвуд начинали микшировать до тех пор, пока не падали от усталости. Потом, как только просыпался кто-нибудь из нас, он должен был будить другого, и мы возвращались и продолжали работать, пока снова не сваливались.

Guitar World: Не было ли у Вас возможности в то время потребовать больше времени у звукозаписывающей компании, чтобы закончить альбом?

Jimmy Page: Конечно, но я не хотел этого делать. Я не хотел, чтобы запись тянулась. В тех условиях я чувствовал, что, если это затянется, в картину может влезть какой-нибудь негативный и деструктивный элемент. Срочность помогла нам создать интересный альбом.

Guitar World: Создаётся впечатление, что в этой записи доминирует Джон Пол Джонс. По меньшей мене его вклад кажется более существенным, чем на других альбомах. Вы почувствовали, что роль аккомпонизатора может быть более интересной для Вас, чем центровой фигуры на сцене?

Jimmy Page: Видите ли, в случае с «Presence» Джонси не внёс никакого вклада, и это вызывало напряжение. Я имею в виду, что предпочёл, чтобы он подключился в тот момент. Но он купил новый синтезатор (Yamaha GX), и это вдохновило на создание ряда вещей для «In Through The Out Door». Он также начал более тесно работать с Робертом, чего раньше не случалось.

Guitar World: А то я подумал, уж не потеряли ли Вы энтузиазма в отношении группы.

Jimmy Page: Никогда. Никогда. Как доказательство, после этого материала, я и Бонзо уже начали обсуждать планы на захватывающий альбом в стиле хард-рок. Мы все чувствовали, что «In Through The Out Door» был немного мягким. Я не очень-то любил «All My Love». Я беспокоился из-за припева. Достаточно было представить, как люди начнут реагировать на это. И я подумал: «Это не мы». В данном случае, это прекрасно, но я не хотел следовать в этом направлении дальше.

Guitar World: Led Zeppelin так совершенствовались. Неужели, у вас никогда не возникало желание сделать хит-сингл?

Jimmy Page: Нет. Совсем нет. Мы просто хотели писать хорошую музыку, которая будет существовать сама по себе. Музыка чартов имеет тенденцию становится одноразовой вещью.

Guitar World: Как бы Вы хотели запомниться?

Jimmy Page: Многие думают обо мне как о рифовом гитаристе, но я думаю о себе гораздо шире. Как музыкант я считаю, что самым моим великим достижением было создание неожиданных мелодий и гармоний в рамках рок-н-ролла. А как продюсер я хотел бы запомниться как кто-то, кто смог поддерживать группу неоспоримого особенного таланта и выдвигать её на передний план во время всей карьеры. Думаю, я действительно добился самого лучшего от нашего потенциала, развития, разнообразия и зрелости в записях - многогранный драгоценный камень по имени «Led Zeppelin».

Records: 1   Pages: 1