Bring It On Home

Nick Kent
журнал Q, Led Zeppelin Special Edition 2003
перевод Елены Ерёминой aka Sagittarius, специально для сайта LedZeppelin.Ru

Гитарист-вундеркинд, мудрец студии, командир и лидер Led Zeppelin Джимми Пейдж размышляет о наркотиках, магии, друзьях по хэви и распавшихся союзах. Интервью Ника Кента.

Писательница и бывшая королева группи Памела Дес Баррес всегда обращалась к нему не иначе как к «воплощению бога гитары и рока». В свою очередь, Элвис Костелло на своём втором студийном альбоме This Year’s Model записал песню под названием Hand In Hand, где Пейдж предстаёт воплощением дьявола. Джимми Пейдж всегда вызывал противоречивые реакции, особенно когда вёл Led Zeppelin к славе в 70-е годы. . И, конечно же, ни одному герою гитары не удавалось так гармонировать с бездной чувственности Байрона, как Пейджу, который культивировал тёмную мистику, чтобы скрыть свою собственную интроспективную натуру, и сумел довести это до столь потрясающего эффекта.

Был ли он действительно сумасшедшим, плохим и опасным человеком? Сомневаюсь в этом. Я довольно тесно общался с Джимми на протяжении 70-х и обратил внимание на то, что он заметно отличается от той легенды, которая его окружает. Он был натурой интроспективной, робкой, говорил просто и прямо - благовоспитанный английский джентльмен из среднего класса и учёный, борющийся за таинственное просвещение. И ещё он любил наркотики.

Хотя, по большей части, Пейдж был крайне одержим всем тем, что касалось музыки Led Zeppelin. Он вкладывал огромное количество времени и клеток мозга в создание тех альбомов, звучание которые не подвластно времени. Сейчас, конечно, о группе упоминают с таким же трепетом, как о Beatles, Rolling Stones и Джими Хендриксе, и почитают как икону. Каждый месяц появляется новая группа, тщетно пытающаяся повторить опыт Led Zeppelin: в наши дни это the Datsuns и the Music; до этого это были Джефф Бакли, пронёсший Physical Graffiti через свои песни, и Курт Кобейн из Nirvana, сочинивший как в дань уважения Aero Zeppelin.

В ушах Джимми всё еще звучит музыка его старой группы, когда я встречался с ним в Лондоне в конце февраля. Он уже 6 месяцев проводит за компилированием тройного СD, состоящего из живого материала Led Zeppelin, в котором доминирует его собственная любимая запись концерта 1972 г. в LA Forum, и двойного DVD концертной антологии группы (просто названного DVD), который должен состоять по предварительной информации из материала Royal Albert Hall 1970 г., Earls Court 1975 г. и Knebworth 1979 г.

В отличной форме, крепкого телосложения (если сравнивать с его спичечной худобой 70-х годов), он держится очень прямо и уверенно. Он отказался говорить о воссоединении Led Zeppelin, но, когда речь зашла о том, если бы это случилось, он предпочёл бы Дейва Грола, а не Джейсона Бонэма, сопровождая свои слова репликой: «Об этом говорят многие». Затем он присаживается для беседы…

Все биографии Led Zeppelin утверждают, что Вы начали играть на гитаре в возрасте 13 лет, но разве это не было ещё раньше?

Джимми Пейдж: Мне было больше 11. Я был единственным ребёнком и полностью помешался на гитаре. Я брал её в школу и играл во время перемен: это происходило регулярно. Музыка того времени полностью совратила меня. Я слушал произведения Джо Мика и пытался выяснить, откуда берут начало эхо и реверберации. Я вникал в звучание и анализировал каждую ноту. Всё мое детство проходило именно так - в жадном изучении записей. Я был зациклен на произведениях Сэма Филлипса - они действительно были революционными. Родители поддерживали меня настолько, что даже не стремились бороться с моей одержимостью. Но они никогда не знали, чем я занимался. Я играл скиффл какое-то время, затем начал играть по выходным с небольшой группой. У меня был приятель, блюзовый коллекционер, и я с благоговением слушал записи из его коллекции.

Что же было первым - группы или сессионная работа?

Дж.П.: Я играл в группе (Neil Christians & The Crusaders), но стал слишком болезненным. Считалось классической вещью разъезжать по Англии в фургоне, а когда слишком часто уходишь со сцены весь в поту, это заканчивается чем-то вроде воспаления легких. Я просто не носил достаточно тёплую одежду (смеётся). Сейчас я думаю, что причина была именно в этом.

О Вас всегда складываются противоречивые мнения в отношении лет сессионной работы. Что Вы извлекли для себя из того периода?

Дж.П.: Я научился читать музыку, а также открыл для себя, что, посадив барабанщика в небольшую комнату, рассчитывать на хороший звук невозможно. Барабанная установка была акустической, и к тому же нужно было дышать. Я также научился дисциплине игры во многих разных музыкальных стилях. Я был принят, но для других музыкантов это был закрытый магазин. Я делал по 3 сессии в день - иногда даже работал по субботам - но это была нелегальная ситуация. Все были заняты своим делом. Я знал, что мне следовало уйти, когда занимался сессией Muzak, потому что понятия не имел, что делать. Это была самая тяжёлая работа, которой я когда-либо занимался, она заключалась в постоянном чтении, кроме того, конечный результат был таков, что меня чуть не рвало.

К 1965 г. Пейдж стал идеальным сессионным гитаристом для различных американских продюсеров, которые в то время жили в Лондоне. Он отзывается с большой любовью о сессиях, на которых он играл для Burt Bacharach - «милого человека» - когда композитор записывал саундтрек к «Casino Royale». На сессии его приводил и американский продюсер Шел Талми, чтобы сыграть партию гитары на дебютных синглах The Kinks и The Who. А Берт Бёрнс, который написал Twist And Shout и Hang On Sloopy, нанял его для записи Them Ван Моррисона, также как и Lulu.
Бёрнс был ранним благодетелем юного гитариста, который в этот момент оказался романтично вовлечённым в работу с американским певцом, самостоятельно пишущим песни - Джеки ДеШенноном. Бёрнс предоставил Пейджу свои нью-йоркские апартаменты на время его первой поездки в Америку. Пейдж и ДеШеннон совместно написали несколько песен в 1965 году, и их работа была завершена записью Марианна Фэ йтфул. В том же году Пейдж работал продюсером лейбла Immediate Эндрю Олдхэма и даже выпустил сольный сингл She Just Satisfies, где поёт Пейдж - очень редкое явление - а ДеШеннон выступает в роли бэк-вокалиста.
К 1966 году дело завершилось, к большому огорчению Пейджа, но почти сразу же он попал в The Yardbirds, от предложения которых он сначала отказался - это произошло, когда Эрик Клэптон покинул группу в начале года.

Как Вы оцениваете те два года в The Yardbirds сейчас? Не прошли ли они для Вас впустую?

Дж.П.: Когда мы записывали Little Games, это было определённо потерянным временем. Всё началось, когда я оказался среди зрителей на концерте Yardbirds в Оксфордском университете, убивая время в начале 1966 г. Кейт Рельф (певец) напился в доску и начал оскорблять публику, говоря, что именно он о ней думает - фантастика! Но Пол Самвелл-Смит (басист) почувствовал такое отвращение, что решил покинуть группу тем же вечером и предложил Джиму Маккарти (барабанщику), чтобы он сделал то же самое. Неожиданно для себя я начинаю играть на басу в The Yardbirds, на инструменте, к которому и сроду не прикасался. Потом Джефф Бэк и я начали играть вместе на гитарах, что получалось забавно. Затем Джефф ушёл, а я стал невольным участником всех происходящих событий .
Группой руководил Саймон Напьер-Бел, решением которого стала передача пакета всех дел Питеру Гранту и Микки Мосту, а те на тот момент поделили управление. Питер Грант собирался заниматься двумя делами, а Микки Мост собирался заниматься продукцией. В результате получилось Hi-Ho Silver Lining (сингл Джеффа Бэка), и затем альбом Little Games, который был записан, а нам даже не дали послушать фоновую запись (смеётся). Всё это было у Микки, когда все взяли время подумать над той музыкой, которую они играют, чтобы не выбивать её просто так номер за номером. Я знал, когда произойдёт распад, и остановился на самом себе, чтобы принять моё следующее решение в отношении карьеры. Единственное, в чём я был уверен, это то, что собирался создать свою собственную группу, потому что был знаком со студией. Я был учеником годы и открыл для себя вещи, о существовании которых люди вроде Микки даже и не подозревали.

Как возникли Led Zeppelin? Не произошло ли это тогда, когда Джон Пол Джонс впервые начал общаться с Вами?

Дж.П.: Нет. Это было не так. Конечно же, я знал Джона по студийной работе, но, насколько мне известно, он был бы вполне счастлив продолжить свою сессионную карьеру, потому что на тот момент у него была куча заказов на аранжировку. Но я находился в the Yardbirds, а они бездействовали, ввиду того что Кейт Рельф и Джим Маккарти хотели избавиться от названия, чтобы начать что-то совершенно новое. Другими словами, им это приелось, но у меня была другая ситуация, потому что я выходил из этой замкнутой студийной обстановки, а тут вдруг появилось такая свобода в the Yardbirds и вместе с ней новые идеи. Я пробовал делать множество попыток привнести электрическую музыку в the Yardbirds, потому что она давала простор для импровизации и позволяла мне создавать свою собственные фрагменты. Первым опыт был поставлен на Dazed And Confused, по окончанию которого я подумал: «Эй, да это действительно здорово!».
The Yardbirds отложили большой отпечаток на первый альбом Led Zep, но я также испытывал большую любовь к тому, что происходило на фолковой сцене вместе с такими маэстро гитары как Дейви Грэхэм и Берт Янш. В то время это не было особо популярным, но, знаешь, это оказывало поразительное воздействие на интеллектуальном уровне. Я внимательно изучал технику стиля той игры. Она была применена к Babe I’m Gonna Leave You. Я хотел объединить свет и тень акустической музыки вместе с мощной электрической. И это стало тем, что сразу же утвердилось как музыка Led Zeppelin. Тот же формат был использован в Ramble On и многих других треках, которые мы записали.

На какого первого певца пал Ваш выбор при создании Led Zeppelin?

Дж.П.: Мой первый выбор пал на Терри Рейда, потому что я видел его в 66-м, когда мы гастролировали вместе с Rolling Stones - Stones, the Yardbirds, Айк и Тина Тёрнер - фантастический набор! Рейд был безусловно потрясающим. Недавно я обнаружил, что ему тогда было всего 14 или 15 лет! Я не мог забыть голос Терри и попросил Питера Гранта добыть его мне. Следующее, что помню, как Питер говорит мне: «Знаешь, мы нашли Терри Рейда. Микки Мост только что подписал с ним договор!» Но Терри порекомендовал мне этого паренька Роберта Планта и тогда я сказал: «О’кей, возьмусь за это серьёзно». Я спустился на землю и пошёл посмотреть на Роберта, выступающего с концертом в педагогическом колледже в Бирмингеме.

Ходит также история, что Вы пытались привлечь Стива Марриотта из the Small Faces, но менеджер Дон Арден пригрозил Вам перебить руки…

Дж.П.: Нет, история была получше. Саймон Напьер-Бел в духе истинного предпринимателя решил, что the Yardbirds нужно делать сольные синглы. Он начал с Кейта Рельфа, затем очередь дошла до Джеффа и, наконец, я подхватил эту идею для Bolero Бэка. В итоге мы устроили сессию, в которую были вовлечены Кейт Мун, Джон Пол Джонс, Ники Хопкинс, Джефф и я в качестве гитаристов. Как раз тогда Кейт Мун и сказал: «Фантастика! Мы могли бы стать супергруппой». Мысль подхватили. Начали придумывать название для группы, и Кейт сказал, что она должна называться Led Zeppelin. Затем начали гадать, кто же будет вокалистом. Джефф, Кейт и я решили, что им должен быть либо Стив Винвуд, либо Стив Марриотт. И тогда Муни отправился в офис Дона Ардена, где его поставили в известность, что, стоит ему только приблизиться к Марриотту, он больше никогда не будет играть на барабанах. (смеётся).

Так, в конце концов, отличался Питер Грант от других вроде Ардена, ну хотя бы в отношении тактики сильной руки?

Дж.П.: Оглядываясь назад, трудно сказать. В смысле, я был осведомлён о вещах, которые происходили вокруг Led Zeppelin, они вызывали осуждение и шокировали. Недавно один фотограф рассказал мне о посещении премьеры The Song Remains The Same в Ковент Гардене в середине 70-х. Он был со своей камерой, и Питер сказал ему: «Что ты там делаешь? Пускаешь змея или что?». Затем кто-то подхватил парня и сбросил его со второго этажа на машину! А мы были там, пытаясь заманить пташек - и, бог знает, что ещё делали - и всё это происходило на периферии.
Я только теперь узнаю о той дикой жестокости, которая творилась вокруг, и от которой ограждали группу, то есть мы почти ничего не знали. Только ближе к концу я смог убедиться в этом сам. Это было ужасно. И так далеко от всего того, вокруг чего вращалась сама группа. Плохие элементы организации выходили из-под общего контроля, и это неправильно трактовали как результат влияния кармы группы. Люди обвиняли во всём нас.

О раннем этапе создаётся впечатление, что Вы и Грант одинаково мыслили по поводу того, как в дальнейшем должна разворачиваться карьера Led Zeppelin.

Дж.П.: Да, он уже тогда был большим знатоком своего дела. Он таскал меня за шиворот в отношении бизнеса, потому что довольно быстро усвоил, что, получив немало оплеух, он может и сам извлечь из этого пользу. Он начал с того, что изменил правила игры, установив 90 к 10 за концертные выступления, чего до этого никогда не происходило.

Грант управлял делами группы, но настоящим лидером Led Zeppelin были Вы. Не Вы ли принимали окончательные решения вместо него?

Дж.П.: Да, совершенно точно. Всё выходило именно так. На раннем этапе мы создали проект, и уже с того момента он начал действовать. Внутри группы царила демократия, но продюсером, конечно же, был я.

Давайте поговорим о Джоне Бонэме. Какой секрет таится за его экстраординарной мощной игрой на барабанах?

Дж.П.: Ну, это акустический инструмент. Джон же ухитрялся извлекать такую большую полноту звука из барабанной установки, полагаясь не только на силу удара, но и на запястья. Его техника была просто изумительной. Я слышал немало хороших барабанщиков, но он был каким-то особенным. Это просто чувствовалось. Он был барабанщиком, одарённым очень богатым воображением!

Первые репетиции Zeppelin происходили на Gerrard Street в Лондоне в начале осени 1968 года…

Дж.П.: Мы работали над Train Kept A Rollin’, и вот как всё происходило. Это была крохотная маленькая комната, создававшая слишком громкий звук, но это было настолько потрясающе, что мы решили провести ещё одну репетицию в следующий раз. К тому моменту Джон Бонэм решил присоединиться к группе.
Первоначально группа росла на блюзах, особенно на записях 50-х со всем тем великим драйвом и рифами. Но с Джон Пол Джонсом, находившимся под влиянием Джеймса Джемерсона, и с Джоном Бонэмом, обожавшем перкуссионистов Джеймса Брауна, Led Zeppelin просто расцвели.

Доказал ли Вам Роберт Плант уже тогда свою ценность?

Дж.П.: У него был замечательный диапазон. Он был чемпионом-гимнастом в своём голосе. Он мог пойти куда угодно, пробовать что угодно, и это всегда звучало бы здорово.

Давайте выясним насчёт тех слухов - как долго длилась запись первого альбома?

Дж.П.: 36 часов. Знаю, потому что сам оплачивал счёт студии (смеётся). Перед этим было несколько репетиций. Играли мы пару дней.

На сессиях присутствовал Глин Джонс. Он всё ещё утверждает, что ему причитается какая-то сумма денег за совместно проделанную работу. Что вы скажете по этому поводу?

Дж.П.: Он был просто инженером. Предложил пару идей по устранению искажений басовой части, но что-то даже и не припоминаю, чтобы мы их использовали. В прошлом я работал с ним и Шелом Талми - он был самым лучшим инженером в Британии. Классная была команда для той первой пластинки.

Когда Вы впервые почувствовали, что Led Zeppelin будут чем-то значительно больше, чем Вы даже могли мечтать?

Дж.П.: Во время первого американского турне. Мы начали выступать на аренах в качестве разогревающей команды для Vanilla Fudge, и хотя я уже выступал на подобных сценах с the Yardbirds, другие больше нигде и не играли, кроме как в клубах. Но у нас выходило всё так здорово, что ко времени, когда мы достигли Сан-Франциско, другие группы уже не включали в расписание. Country Joe & The Fish отказались от выступления с нами на западном побережье, а Iron Butterfly не были включены на восточном. Сначала интерес вызывал тот факт, что я был участником the Yardbirds: многим американцам нравилась эта группа, и они хотели посмотреть, чем стал Джимми Пейдж. Но затем, когда они увидели, что мы им предлагаем… (пауза), ну я имею в виду то, что Led Zeppelin начали пугать персонал! Общее представление о психоделической музыке складывалось как о музыке странствий и блужданий, но только никак не вместе. Вот почему Zeppelin достигли успеха: в том, как мы играли, была самая настоящая настойчивость. Мы клали всех на лопатки, обрушивались и наезжали на всех как поезд-экспресс.

Создаётся впечатление, что второй альбом записывался повсюду…

Дж.П.: Мы начали делать первые треки на студии Olympic. Мы записывали в аналогичной студии Лос-Анжелеса, которую использовал Ричи Валенс. Bring It On Home делали на Atlantic студии. Альбом также запечатлел энергию гастролей. То, что мне нравится. Та запись и весь тот период вспоминаются сейчас как общий взрыв чувств. Третий альбом был рождён в результате двух лет почти беспрерывных гастролей, за которыми последовал отдых, а акустическую музыку мы записывали с Робертом в коттедже в Уэльсе. Мы придерживались философии: «Всегда вперёд». Нужно всё время двигаться и меняться.

Затем в 1971 году появился четвёртый альбом и Stairway To Heaven. Есть ли у Вас какие-то догадки в отношении того, почему Роберт Плант отказывается петь песню тех дней?

Дж.П.: Я слышал, как он говорил, что не в восторге от собственных стихов - он написал их, когда был молодым, а сейчас воспринимает всё иначе. Если это так, ему надо просто переписать те фрагменты, которые ему не нравятся. Ну, как это сделала Долли Партон! (смеётся).

Четвёртый альбом - мой любимый альбом Led Zeppelin. Какой Ваш?

Дж.П.: Воспоминания у каждого свои. Я знаю многих людей, называющих Physical Graffiti, и я понимаю их, потому что его звучание - результат беспрерывной работы группы. Но лично для меня самым любимым всегда будет Presence, который был закончен всего в течение трёхнедельного марафона. Группа сделала основные треки, а затем оставила меня и Кейта Харвуда (инженера) доделывать всё остальное. Мы заключили договор между собой: кто встаёт первым, будит другого, и мы продолжаем студийную работу. Я люблю этот альбом, потому что он был создан не в самое лучшее время, но музыка была замечательной в полном смысле этого слова.

К середине 70-х вокруг Led Zeppelin начало складываться весьма мрачное настроение. Роберт Плант и его семья чуть было не погибли в автоаварии на Родосе в 1975 году. Джимми Пейдж начал увлекаться героином, вскоре к нему присоединился Джон Бонэм, как это уже сделали менеджер по турне Ричард Коул, а затем Питер Грант. Эти события усилили жестокость, которая часто сопровождала Led Zeppelin в турне, особенно в Америке. Она обнаружила себя самым шокирующим образом в Окланде в 1977 году, когда Грант, Коул, Бонэм и Джон Биндон, хорошо известный в Лондоне бандит, нанятый для группы, чуть не забили до смерти одного из работников Билла Грэхэма за кулисами. Этот концерт стал последним концертом Led Zeppelin в Америке.
Через два дня после этого случая Роберт Плант узнал, что его сын Карак внезапно умер от респираторной инфекции (Прим.пер. - по другим данным это была желудочная инфекция). Газетчики начали говорить о «проклятии Led Zeppelin» и указывать пальцем на увлечение Джимми магией и Алистером Кроули как на причину появления негативной энергии.

Как Вы впервые заинтересовались работой Алистера Кроули, и как это повлияло на Led Zeppelin?

Дж.П.: Первую книгу, которую я прочёл об Алистере Кроули, была «Великий Зверь», и она вызвала сильное любопытство. Чем больше я читал о нём, тем больше это очаровывало, потому что он связал так много традиций Западной магии, а также познакомил Запад с йогой, и ещё, потому что я обнаружил - его система срабатывает. Плюс все аспекты ритуальной магии и магии талисманов - я сам видел, что это работает.

И всё это оказывало влияние на музыку Led Zeppelin?

Дж.П.: Да, поскольку я принимал участие, это оказывало влияние.

Говорили ли Вы когда-нибудь о Кроули с другими участниками группы?

Дж.П.: Мы с Робертом могли подолгу вести беседы о мистицизме.

Роберт всегда был полон любви, мира и светлой жизни. Ваша же граничила с чем-то более тёмным…

Дж.П.: Либо меня влекло к тёмному, либо оно притягивало меня - не знаю (смеётся).

Дела выходили из-под контроля у многих людей в 70-е годы. Чувствовали ли Вы это в то время?

Дж.П.: В то время… вовсе нет. Хотя сейчас, глядя назад, лучше было бы сказать, что это был небольшой экстрим.

Жалеете ли Вы о том, что так сильно увлекались героином и кокаином?

Дж.П.: Нисколько не жалею, потому что, когда мне нужно было быть сосредоточенным, я сосредотачивался по-настоящему. А вот пример - и Presence, и In Through The Out Door были записаны всего за 3 недели: действительно выходило приблизительно так. Нужно было быть на высоте.

Что вы помните о том последнем американском концерте?

Дж.П.: Оно было просто ужасным. Всё, что я видел, это дерущихся и лезущих через барьеры людей, и было противно играть перед ними. В течение всего дня висело ощущение чего-то неприятного и давящего. Не знаю, что за спор вышел между Питером и Биллом Грэхэмом, но знаю, то, что происходило за сценой, было мерзко. Наши люди избили человека из службы охраны Грэхэма. Скандал был просто отвратительный. Но это всплыло впервые за всё время, поэтому было чувство типа «ой, как интересно…».

Складывается впечатление, что Питер Грант начал сдавать тогда.

Дж.П.: Он очень, очень сильно переживал свой развод.

Что же такое вдохновило его взять на работу Джона Биндона, чтобы присматривать за группой?

Дж.П.: Он был очень подозрителен ко всему, что было вокруг. Не знаю, как Джон Биндон оказался на сцене, но знаю одно -это был способ предотвратить беду. Раз на вечеринке он кого-то избил. Он мог делать это, потому что был гостем Питера Гранта. Не знаю, как Питер почувствовал, что Джон Биндон ему там понадобится . Он уже имел репутацию киллера.

Люди говорят о проклятии Led Zeppelin, но, в общем и целом, оно не было настолько плохим, как у the Who, не так ли?

Дж.П.: Точно.

Верите ли Вы в карму?

Дж.П.: Я верю в карму, очень сильно верю. Но на жизненном пути приходится иметь дело со всем, с чем бы ты не сталкивался. Это не значит, что ты сам порождаешь эту карму.

Как на Ваш взгляд, было ли здоровье Джона Бонэма достаточно хорошим на момент его смерти?

Дж.П.: Он слишком много пил. Это было… (пауза). Это было ключевым и основным фактором тогда. Все в то время так пили, что мы и не придавали этому значения, но Джон пил сверх нормы.

Возникали ли у Вас когда-нибудь сложности в работе с ним, когда он был не в форме? У большинства людей такое было.

Дж.П.: (После долгой паузы) Нет, действительно нет. Может быть, и были случаи, когда мы где-нибудь сбивались, но он начинал играть заново. Он не был в состоянии «не кондиции» настолько, как это думают люди.

Иногда создается впечатление, что у него чуть ли не шизофренический вид. Ну, вот хотя бы: в одну минуту он - семьянин и фермер, а в другую - барабанщик-демон, который любит разрушать вещи…

Дж.П.: Но эта шизофрения была важным аспектом в жизни Led Zeppelin. Для меня точно.
В этих поездках в турне за границу я становился просто пламенеющим. Затем возвращался домой, и монета поворачивалась другой стороной. Я вёл определённо шизофреническую жизнь: в этом нет никаких сомнений.

Как Вы думаете, если бы Бонэм не умер, вышел бы другой альбом Led Zeppelin?

Дж.П.: Мы с Джоном Бонэмом вели беседы и были серьёзно настроены на то, чтобы следующий альбом Led Zeppelin был в тяжёлых рифах настоящего рока. In Through The Out Door начал делать наше звучание слишком гладким.

Какое это произвело на Вас впечатление, когда вы узнали, что Led Zeppelin прекращают своё существование?

Дж.П.: Led Zeppelin были моей жизнью. Я жил и дышал Led Zeppelin. Когда я не гастролировал, то сидел дома и писал музыку для группы. Я слышал игру Джона, слыша пение Роберта, слышал Джона Пол Джонса. Я был целиком одержим этим. И вдруг с нами нет гениальной игры на барабанах… Все было кончено.

Играли ли Вы после этого с барабанщиком таким же как Джон Бонэм?

Дж.П.: Лично я нет. То, что было дано Джону как музыканту, неповторимо. Барабанщик - это основа любой группы. Без хорошего барабанщика нет смысла продолжать.

После распада любимой группы Led Zeppelin, Пейдж провёл начало 80-х в тяжёлом наркотическом угаре, но начал приходить в себя в 1983 году, когда нарушил своё одиночество, отправившись с Джеффом Бэком и Эриком Клэптоном в благотворительное турне the ARMS. В то же время он начал неудачное сотрудничество с вокалистом Bad Company Полом Роджерсом в группе под названием The Firm. Пейдж записал альбом-саундтрек Death Wish II, первый за 10 лет, сольный альбом Outrider в 1988 году и работал с фолковым певцом Роем Харпером. Однако публика всегда предпочитала видеть его в компании других участников Led Zeppelin.

В 1985 году мир затаил дыхание, когда Вы, Плант и Джонс выступил с коротким сетом на Live Aid…

Дж.П.: Я был очень недоволен тем, как мы играли в тот день. Мы сделали одну репетицию с Тони Томпсоном, а Роберт хотел с Филом Коллинзом. Я был согласен с этим - в любом случае нужно два барабанщика, если нет Бонэма (смеётся). Но никто не знал, что они делали. Всю репетицию мы провели над тем, чтобы научить Тони вступлению к Rock And Roll, а он никак не мог его сделать! А Фил Коллинз и не ругался - он просто хотел находиться там из-за камер. Затем, когда я взялся за свою двухгрифовую гитару, она оказалась расстроенной. Это стало последним гвоздём для нашего гроба. А то выступление, которое было в 1988 году на 40-летии Atlantic, превратилось в ещё один кавардак.

И, возвращаясь к 1986 году, Вы, Плант, Джонс и Томпсон присутствовали на тайной записи сессий в Бате, чтобы возможно начать Led Zep заново…

Дж.П.: На второй же день началось продолжение, которое не было хорошим - в тот вечер Тони Томпсон попал в автоаварию. Если Вы ищете предзнаменования, они там были. Поэтому мы прекратили.

Однако в 90-х гг. Пейдж и Плант решились на воссоединение - без Джона Пол Джонса, но с целым египетским оркестром - ради продолжительного мирового турне и двух альбомов: No Quarter и Walking Into Clarksdale.

Но Роберт принял решение прекратить с Вами партнерство в 1998 году…

Дж.П.: У меня было желание продолжить работать, но Роберт не хотел даже слушать об этом. Также со временем я хотел включить Джона Пол Джонса, но было итак довольно трудно собраться нам вдвоём, что уж тут думать о троих.

Вы наверняка знаете о последних слухах, заявляющих, что Led Zeppelin будут снова созданы вместе с Дейвом Гролом на ударных?

Дж.П.: Этот так грязно. Я впервые услышал об этом туре, когда был на студии, работая над DVD и СD бокс-сетом. Я вдруг подумал, что самое смешное, что мы можем сделать - это выпустить концертный альбом, а затем отправиться в турне той же силы или похожей, как мы делали 30 лет назад. Никто в группе даже и не обсуждал этого.

Вы всё ещё мечтаете о воссоединении Led Zeppelin или теперь уже слишком поздно?

Дж.П.: Я никогда не сбрасывал это со счётов, но у каждого свои дела. Возможно, что сейчас это уже поздно.

Records: 1   Pages: 1