Роберт Плант: "Самая ненужная вещь - прошлое"
13 ноября 2002
Мимо нас прошёл Бог. Сначала появился сотрудник Британского посольства и будничным голосом попросил на охране выдать пропуск для Роберта Планта. Потом ко входу в Консульство подкатил самый обычный на вид микроавтобус и из него вышел сам Плант, а также музыканты его группы Strange Sensation. Они прошли на расстоянии вытянутой руки от нас, представителей прессы, мёрзнущих в очереди за этими же самыми пропусками, несколько уже подуставших от неразберихи со списками, в которых отсутствовали фамилии практически всех аккредитовавшихся на пресс-конференцию, негнущимися пальцами предъявляющих милиционеру на входе редакционные удостоверения и паспорта… Прошли и исчезли за железной решёткой. Это было похоже на чудо. Впрочем, не меньшим чудом стало и то, что вскоре за железной решёткой оказались и все мы.
Экс-вокалист Led Zeppelin, приехавший в Россию представлять материал своего нового сольного альбома "Dreamland", не выказывал особых признаков "звёздности". Он был всё так же златокудр и подтянут, и пусть лицо его прорезали глубокие морщины, но глаза не утратили живости и какого-то лукавого огня. Хотя, возможно, его просто забавляла возможность пообщаться с русскими… Плант сидел за столом и с явной охотой отвечал на все вопросы, "дирижируя" хором журналистов и взмахом руки определяя, кому из них сейчас "вступать". Естественно, нас предупредили, что два вопроса задавать ни в коем случае нельзя, а именно: "Возродятся ли Led Zeppelin?" и "Будет ли на концерте исполняться "Лестница в небо"?". Но мы и так знали, что на оба вопроса ответ, разумеется, будет отрицательным. Конечно, показалось немного странным, что остальные участники группы, среди которых каждый сам по себе - достаточная величина в музыкальном мире (гитарист Джастин Адаме, клавишник Джон Бэггот, ударник Клайв Димер, басист Чарли Джонс), не присоединились к "боссу", а спокойно разгуливали в течение всей "прессухи" по залу, откровенно радуясь, когда кто-нибудь идентифицировал их и просил автограф. Но, видимо, они понимали, что вопросов к ним у русских журналистов не возникнет, и предпочли отказаться от протокольного высиживания.
Высказывания же самого Планта отличались изощрённым, порой парадоксальным юмором, в котором "английское" и "рок-н-ролльное" сочетались в равной степени. На вопрос о том, считает ли сам Роберт, что сумел сохранить силу своего голоса, Плант ответил, что, мол, "сила его голоса теперь перешла в другую часть тела", а на вопрос, знает ли он, что его новый альбом пользуется в России бешеной популярностью, сказал: "Нет, так как не видел местных представителей выпускающего лейбла, которых мы вообще с трудом разыскиваем в каждой из стран, куда приезжаем… (обернувшись назад) иногда они появляются из-за спины, из-за всяких стендов, иногда они завёрнуты в газеты…" (и, услышав, как переводчик произносит по-русски последнее слово, с удовольствием по-русски же повторил: "га-зе-ты", к вящей радости журналистов).
На вопрос о преемственности поколений сообщил: "Мой дедушка был музыкантом и пьяницей, и я делаю то же самое"; долго иронизировал над группой KISS (вопрос был примерно следующий: "Кем бы вы стали, если бы не Led Zeppelin - вот гитарист KISS Пол Стэнли сказал, что он хотел бы стать… [признаться, не запомнилось, кем, да и не важно]): "О, KISS! Вы представляете, они зарабатывают такие деньги и до сих пор красят лицо гримом, и после каждого концерта заказывают в номер кучу еды, и не выбрасывают остатки, а после следующего концерта опять заказывают кучу еды, и так она у них там копится, копится… Так что я хотел бы быть музыкантом группы KISS".
Услышав всеобщий смех, раздавшийся после того, как корреспондент некоего мужского журнала задал свой вопрос (еще до его перевода на английский), Роберт и сам немало позабавился: "В России такие смешные (funny) люди! Надо вас всех взять в Англию, тогда, может, и у нас станет повеселее"; а, узнав, что спрашивают, собственно, о его отношении к порнографии, немедленно сделал серьёзное лицо и ответил: "With a great respect". А вот ответ на вопрос о самой ненужной вещи в его жизни был неподдельно серьёзен: "A past" (прошлое), - веско сказал Роберт, словно бы пресекая так и не прозвучавшие вопросы о ностальгии.
Вообще, не было никакого ощущения, что перед нами сидит эдакий "рок- пенсионер", отжившая своё "легенда" - напротив, мы видели пытливого и ищущего музыканта, постоянно двигающегося вперед, не чуждающегося экспериментов (пусть его альбомы и выходят раз в 10 лет). "Я не понимаю группы, исполняющие лишь старые хиты", - подтвердил это ощущение сам Роберт. Завтра па концерте он сделает акцент на своей новой программе, которая, впрочем, в значительной степени состоит из интерпретаций старыхблюзовых стандартов. Интерпретаций, разумеется, весьма своеобразных, плантовских.
"Можно ли назвать то, что вы делаете сейчас, блюзом, и каким вам видится дальнейшее развитие блюзового жанра?", - задали мы свой вопрос Роберту. "Назвать это блюзом - вряд ли. Это просто музыка, которую мы играем. Блюз - это то, что было в 20-30-е, это музыка, которую исполняли чернокожие рабы, чья жизнь была очень тяжёлой, люди, которые порой не доживали до 30, будучи отравленными, как Роберт Джонсон… Вообще, многое из того, что сегодня называют блюзом, и что звучит с большой сцены, под светом прожекторов, с отполированным звуком, вряд ли можно так назвать. Впрочем, очень может быть, что вскоре появится новая интересная музыка, нечто вроде блюза, откуда-нибудь из недр Сенегала или Мали… Good night!", - неожиданно закончил свою речь Роберт, дав понять, что аудиенция окончена (впрочем, она и так продлилась значительно больше установленных 20 минут).
Особенно ретивым обладателям мощных плеч и не менее пробивных других частей тела удалось заполучить автограф. Нам же осталось только ждать концерта… Для ностальгирующих сообщим, что 14 ноября в "Олимпийском всё же прозвучит "классика" Led Zeppelin (в том числе вещи из первых 4-х альбомов). Прошлое неумолимо догоняет Роберта Планта, как бы он не желал от него откреститься…
Records: 1 Pages: 1